Челябинский Портал Защиты Животных

Зоозащитник » 16 май 2016 15:17 писал(а):

а детей кормили так : пожуют хлеб, в тряпочку завернут в платочек- вот тебе соска на весь день..и много других историй..

да, и мне бабушка рассказывала аналогичную историю... и много других историй.

Да, мороженое мамашка могла бы просто подарить официантке или отдать беднякам.. В тех же воспитательных целях.
А выбрасывать в бак еду как-то кощунственно..
Вообще это в американском зажравшемся стиле- в кинематографии, юморе- люди кидаются тортами, пирожными, морду в салат, морду в торт.. и всем смешно...
Насчет недоесть, в основном бабушки и в гостях заставляют дойдать Мамина сестра рассказывала историю в гостях у моей бабушки. Моя бабушка вкусно и много готвоит. Так вот тетка моя наелась уже впрок, бабушка все уговаривала съесть еще пирожочек- та ни в какую, напор был настойчивее- в итоге -но из вежливости поела и ее... вырвало прям за столом. (извиняюсь за необеденный пример)
С тех пор бабушка не заставляет никого дойдать:))))))))
Еще как-то в гостях мы ели что-то не помню, дело было в саду, и в моей тарелке посидела муха, а я человек брезгливый:) я не стала кушать, так нет мне вилкой давай тыкать - дойдай дойдай, а я ни в какую
Вообще если дома что-то не доем( переоценю свои силы)- то я либо потом доем либо вынесу на стоянку собачкам:)

У меня мама такой закалки- как бабушка приучила к экономии, жили бедно в советское время (бабушка- человек военного времени- пережила голод, люди даже ели лепешки из такой муки: как-то ехала повозка, мука просыпалась в лужи, на землю, люди собирали и эти лепешки готовили, ели... а детей кормили так : пожуют хлеб, в тряпочку завернут в платочек- вот тебе соска на весь день..и много других историй.. так что таким людям даже слово брезгливость не знакомо) в общем, мама моя-аккуратистка- лучше не доложит в тарелку, да потом добавку возьмет. В детстве мы с братом плохо ели - так она за нами дойдала манную кашку.. набрал кг.

_________________
В любых делах, при максимуме сложностей,
Подход к проблеме все-таки один:
Желанье - это множество возможностей,
А нежеланье - множество причин.. .
Э. Асадов

Это да, у меня тоже нет мысли выкидывать продукты. Меня прям раздражают люди, которые оставляют добро на дне (тарелки, банки) . Хронически не понимаю, как можно открыть творожок и не смочь его доесть, порции то там... Нет, у нас весь холодильник забит остатками еды. Я называю это пижонством. Люди демонстрируют то, что вроде могут себе позволить не доесть. Кстати, как раз они и не готовы блистать щедростью, тратиться на благотворительность. В зоозащите одни шизы, ерундой занимаются. Сцепив зубы, слушают, как люди деньгами помогают. Как так, это ж не в себя, значит, глупо.

Муриша » 27 апр 2016 17:37 писал(а):

[отобрала у них мороженое и, к их великому ужасу, выбросила в мусорный бак .

Катя, меня в этой ситуации смутило вышеизложенное про мусорный бак, поскольку я с детства приучена родителями к бережному отношению к продуктам. Скорее всего, я бы вернула это мороженое обратно официантке, не взяв обратно денег, или отдала кому-нибудь на улице, намекнув глазами о воспитательном процессе и с просьбой не вмешиваться в данную ситуацию... наверно, как-то так... Мой отец много рассказывал мне и моему сыну о своём голодном детстве, о тяжёлой жизни своих родителей, о том, как его мама стряпала оладушки из разной коры деревьев и трав и т.д.

Так как раз через шок самое эффективное обучение и происходит.
Первое место работы мое было в детском саду. Помимо всего прочего, чего не умели дети, да почти ничего и не умели, они еще и разговаривать толком не научились.
Подходит ко мне ребенок и говорит: "А я хочу пииить".
Я поправляю: дайте мне, пожалуйста, попить...
Ребенок повторяет за мной эту фразу, пьет, уходит, в следующий раз все заново. Все. Изо дня в день...
Надоело мне спонтанно, не готовилась.
Подходит ко мне Ванечка "а я хочу пииить", а я ему: "Ванечка, я тебя не слышу, что ты там говоришь?"
Он : а я хочу пииить...
Я: что-что? Ванечка, я не слышу...
И так несколько раз... Смышленый в пакостях, он никак не мог понять, что мне от него нужно сейчас. Орал все громче и громче, и поверьте, орать ему было чем. Вокруг нас столпилась вся группа, Ваня все орал, а я никак не могла преодолеть свою глухоту. Явилась на ор методистка: "Что тут у вас происходит?"
Я бровью не повела. Склонилась так над Ванькой, вроде и не кричу на него, вроде даже вся со вниманием с ним разговариваю. Придраться не к чему. Она тоже застыла от любопытства. Первая отмерла Юленька, немного тормознутая, но очень добрая, культурная девочка: "Екатерина Вячеславовна, налейте, пожалуйста, попить"...
Я: да-да, Юленька, конечно!
Тут уж и Ванька понял, что я от него требовала. И остальные дети, почувствовав приступ жажды, тоже попросили попить))) культурно. И с те пор не забывали. Если и забывали, то сами вспоминали и тут же исправлялись. Постепенно выучили остальные "волшебные слова".

Она привезла детей в кафе и купила им мороженое. Но когда они вместе вышли на стоянку, дети расплакались из-за подлого поступка мамы...
Несколько дней назад американская писательница и по совместительству мать троих детей Джейми Примак Салливан заявила на весь Facebook, что она « самая подлая мама в мире».

У многих это вызвало шок, потому что в голову поначалу приходят самые разные мысли. Но этой записи нашлось объяснение. Впрочем, будет лучше, если ты лично ознакомишься с ее содержанием.

«Сегодня я самая подлая мама, которая когда-либо была на свете. Я отвезла детей в Dairy Queen после ужина. Они выбрали мороженое, и мы ждали примерно 5 минут, пока придет наша очередь.

Официантка, которой на вид лет 17, обслуживала нас. Она спросила у детей, кто какое мороженое заказал, и заботливо вручила его каждому лично в руки. Но ни один из моих детей даже не посмотрел на нее. Ни один не сказал спасибо. Ни ей, ни мне. Как будто это было что-то само собой разумеющееся.

Я сосчитала до десяти, но дети вышли с мороженым за дверь как ни в чем ни бывало! Я переглянулась с официанткой и, кажется, нам в голову пришли одинаковые мысли.

Я отправилась следом за детьми на улицу, отобрала у них мороженое и, к их великому ужасу, выбросила в мусорный бак .

Конечно, все трое тут же закатили истерику, но я ждала. Тихо. Спокойно. Пока они не поняли, что я хочу им что-то сказать.

Когда они успокоились, я объяснила им, что в один прекрасный день, если им повезет, они, возможно, будут работать так же, как и эта девушка. Если кто-нибудь из них станет официантом, я надеюсь, что другие люди будут их замечать. Будут смотреть им в глаза и говорить спасибо! Потому что в этом заключается элементарное человеческое достоинство.

Так что сегодня я самая подлая мамочка в мире!»

Этот пост спровоцировал в Сети широкое обсуждение вопроса, правильно ли поступила миссис Салливан. Кто-то говорит, что она молодец, так как « я сам работал в ресторане и постоянно сталкивался с хамским отношением». Кто-то считает, что « для детей это был шок, и они запомнят его надолго». А что думаешь по этому поводу ты?

а как бы я поступила в этой ситуации? не знаю... задумалась...

«Я и не знал, что меня так любят»
Однажды учительница математики из Миннесоты дала ученикам такое задание: составить список класса, подумать, что больше всего нравится в каждом из одноклассников и записать это качество напротив его фамилии. В конце урока она собрала списки. Это было в пятницу. За выходные она обработала результаты и в понедельник раздала каждому ученику листок, на котором перечислила все то хорошее, что заметили в нем одноклассники.

Ребята читали; то тут, то там слышался шепот: «Неужели это все обо мне? Я и не знал, что меня так любят». Они не обсуждали результаты в классе, но учительница знала: она достигла цели. Ее ученики поверили в себя.

Через несколько лет один из этих ребят, Марк Экланд, погиб во Вьетнаме. Его хоронили на родине, в Миннесоте. С Марком пришли проститься друзья, бывшие одноклассники, учителя. На поминках его отец подошел к учительнице математики: «Я хочу показать вам кое-что, — из бумажника он достал сложенный вчетверо, потертый на сгибах листок. Было видно, что его много раз читали и перечитывали. — Это нашли в вещах Марка. Он не расставался с ним. Узнаёте?» Он протянул бумагу ей. Это был список положительных качеств, которые заметили в Марке одноклассники.
— Большое вам спасибо, — сказала мать Марка. — Наш сын так этим дорожил.

И тут случилось удивительное: один за другим одноклассники Марка доставали такие же листки. Многие всегда держали их при себе, в бумажниках. Кто-то даже хранил свой в семейном альбоме. Один из них сказал: «Мы все сохранили эти списки. Разве можно такое выбросить?»
Авторы: Гэри Чепмен, Росс Кэмпбелл, книга «Пять путей к сердцу ребенка», глава «Путь №2: Слова поощрения»

Уже представила что бы придумали наши дети, чтоб писать как им хочется)

Необычный способ сохранить здоровый позвоночник в Китае
Вот как китайцы сохраняют осанку детей с детства. Они не уговаривают их сидеть ровно, а создают условия, при которых писать, наклонившись, у ребенка не получится. Вот так и в жизни. Не нужно уговаривать сделать как-то по другому, просто создай условия, при которых делать "не так" не получится.

50 фраз, которые нужно говорить детям
Кстати, эти замечательные фразы вполне подойдут и для взрослых)
Случается, что кроме «молодец, хорошо» сказать своему ребенку больше и нечего, чтобы выразить свою поддержку и веру в него. А надо! Ведь такие слова дают ему почувствовать, что вы его любите, понимаете и принимаете. Детский и семейный психолог Екатерина Кес составила список фраз, которые вы можете использовать при общении с вашим ребенком.

Покажите веру в ребенка

«Я тебе доверяю».
«Я в тебя верю».
«Я уважаю твое решение».
«Это непросто, но у тебя обязательно получится».
«Ты все верно делаешь».
«Ты все правильно понимаешь».
«Как у тебя это получилось?»
«Научи меня, как это у тебя получается».
«Ты делаешь это лучше, чем я».
«У тебя получается это лучше, чем у меня».

Обратите внимание на усилия и старания

«Я вижу, ты очень много труда вложил в это».
«Я вижу, как сильно ты старался».
«Ты так потрудился над этим, и вот как здорово получилось!»
«Получается очень здорово!»
«Могу представить, сколько времени на это ушло!»
«Представляю, как долго ты старался, чтобы это получилось!»
«Сколько же пришлось придумывать, чтобы такое получилось!»
«Твои труды привели к хорошему результату!»
Поблагодарите за время, проведенное вместе
«Я очень ценю время, которое мы с тобой проводим вместе».
«Я с нетерпением жду, когда мы сможем снова поиграть завтра».
«С тобой очень интересно».
«Мне очень понравилось, как мы поиграли».
«Я рада, что ты дома».
«С тобой очень интересно и приятно играть».


Помогите ему самому оценить свой результат

«Что ты сам думаешь об этом?»
«Представляю, как тебе самому приятно!»
«Что тебе здесь самому больше всего нравится?»
«А как ты сам думаешь?»
«А что ты сам думаешь об этом?»
«А как тебе самому кажется?»
«А тебе самому как бы хотелось?»


Благодарите за помощь и вклад

«Спасибо больше тебе за то, что ты... (за конкретное дело)».
«Спасибо за то, что ты сделал».
«Спасибо большое за твою помощь».
«Спасибо за твое понимание».
«Это очень большая помощь для меня, спасибо».
«Ты мне так хорошо помогаешь!»
«Благодаря тебе я все закончила быстрее».
«Благодаря тебе у нас теперь так чисто».

Опишите, что видите

«Вот это да! Комната чистая!»
«Ух ты! Постель застелена!»
«Какие яркие краски ты используешь!»
«Я вижу, что ты очень постарался!»
«Я вижу, что ты сам убрал со стола!»

Опишите, что чувствуете

«Я очень люблю заниматься и играть с тобой».
«Я так рада, когда ты дома».
«Я чувствую, что мы с тобой как одна команда».
«Мне очень приятно, когда ты так говоришь».
«Я так счастлива, что ты у нас есть».
«Мне очень приятно, когда ты мне помогаешь».

Испытание воспитанием
Андрей Максимов

Как только президент Российской Федерации В.В. Путин выступит со своим ежегодным Посланием к Федеральному Собранию - документ этот начинают обсуждать. Политики и политологи со всей страстью начинают спорить о том, что президент сказал, и даже о том, чего он не сказал и почему.

Читая отклики, я заметил: комментаторы как-то мало обратили внимание на ту часть Послания, которая была посвящена проблемам образования. Президент говорил о строительстве новых школ; о том, что увеличивается количество школьников, и это не должно сказаться на качестве образования; подчеркнул, что российскую школу нужно настроить на будущее страны и на запросы молодых людей.

Мне кажется важным, чтобы этот вывод был услышан: школа должна быть настроена на запросы молодых людей. Я бесконечно повторяю и в своих лекциях, и в своих книжках: к детям надо идти не с ответами, а с вопросами. Этот вывод относится как к системе образования в целом, так и к каждому родителю в отдельности.

Что это значит на практике? Ребенок не садится за уроки. Идти к нему с ответом - с приказом - означает кричать: сядь немедленно за уроки! Идти с вопросом - означает спросить: ты понимаешь, что будет завтра, если ты сегодня не сделаешь уроки? Спрашивать бесконечно. До той поры, пока чадо само не поймет необходимость того или иного действия.

В нашей школе сегодня очень много проблем. В частности, еще и поэтому мне кажется чрезвычайно важным, что глава государства говорит о школе и об образовании. Одна из главных в том, что школа совершенно не учит молодого человека выбирать. И в принципе - выбирать, и выбирать любимое дело.

Почему так происходит? Потому что в подавляющем своем большинстве педагоги предпочитают идти к ученикам с ответами - им известно, как учиться, зачем учиться и так далее. Школьное преподавание довольно инертно, и оно не рассчитано на потребности каждого отдельного ученика. Школа - такое место, где желание каждого маленького или молодого человека не учитывается вовсе. Поэтому, увы, сегодня наша школа не выполняет две своих главных задачи.

Во-первых, она не учит ребят учиться, то есть дети не понимают, как правильно получать необходимые им знания.

И во-вторых, наша система образования не нацелена на то, чтобы помочь ребенку найти свое призвание.

Я уже писал в "РГ" о том, что мы забыли открытия великого педагога Иоганна Генриха Песталоцци. С одной стороны, имя это человека - едва ли не символ педагогической науки, а с другой, я не раз убеждался в том, что редкий учитель знает суть его открытий.

Песталоцци разработал свой метод, который назвал "метод природосоответствия". Он объясняет, как помочь отыскать ребенку то дело, которое соответствует его природе. Причем гений педагогики считал, что делать это надо, когда чаду - внимание! - пять-семь лет. Идти надо не от наших запросов, а от желания детей. Призвание, собственно говоря, это и есть желание маленького человека заниматься тем или иным делом.

Что делать в ситуации, когда школа, в целом, не выполняет столь важные задачи?

Как сказал Путин: настроить школу на будущее, на запросы молодежи. Мы тут все ужасно увлеклись ЕГЭ, превратив реформу школы в реформу школьной оценки. На мой взгляд, реформа школы - это, в первую очередь, изменение взглядов педагогов, которые должны научиться больше спрашивать, чем отвечать; и не только говорить, но и слушать.

Однако это процесс. На все это требуется не только желание (которого я, увы, не вижу), но и время. А что делать сейчас родителям, чьи отпрыски растут сегодня, и в своем взрослении не могут ждать результатов будущих реформ?

Мне кажется, родители должны понять: сегодня каждый из нас обязан стать педагогом. История про то, что вы отдаете ребенка в школу, и он получает там необходимые для жизни знания - сегодня часто не работает. За то, каким будет ребенок, какое он получит образование, найдет ли он себя, свое призвание, в первую очередь отвечают родители.

У вас нет на это времени? А зачем вы тогда рожали ребенка? Даже простая проблема, скажем, вбить гвоздь в стену, и та требует времени. Отчего же мы столь часто убеждены, что наше собственное чадо вырастит само по себе, без нашего участия? Почему столь часто общение с ребенком мы ограничиваем двумя вопросами: "Как дела в школе?" и "Ты поел?" То есть говорим с детьми о том, что им совершенно не интересно.

Наша система образования серьезно больна. Мы не заметили, что центр педагогики сегодня переместился из школы в семью. Сегодня неизмеримо возросла роль родителей. Нам не на кого пенять и не на кого сваливать свою ответственность за будущее детей.

Это, конечно, вовсе не означает, что папа или мама должны сами учить ребенка. Вовсе нет. Но заниматься своим отпрыском, помогать ему обрести себя, знать маленького человека, который живет в вашем доме, знать его потребности, его желания, да его жизнь, наконец, родители обязаны, если хотят видеть своего ребенка счастливым.

Не забыть среди всех этих забот простую мысль о том, что ребенок в первую очередь - это счастье и радость. Не забыть бы благодарить Бога (или судьбу, как кому больше нравится) за то, что живет такое чудо в нашем доме.

Но помнить бы еще и о том, что воспитание - это всегда испытание для родителей. Испытание самым близким, самым родным, но - другим человеком.

За то, чтобы ребенок был счастлив, отвечают только родители. Не забыть бы и об этом.

"Российская газета" - Столичный выпуск №6847 (276)

Владимир Леви "Исповедь Негипнотизера"
из ответов корреспонденту газеты “МН”

Любовь к трем ошибкам
– Что в жизни самое страшное?.. А для вас?
За других не скажу, для кого как... А я больше всего боюсь лжи. Не столько чужой, сколько своей. Слишком хорошо знаю, какой я способный... И знаю, что порождает ложь. Страх, и ничто иное. Страх и неверие, маловерие... Оно же и малодушие.
В детстве ложь происходит из страха наказания, из страха перед плохой оценкой, из страха неодобрения, из боязни ошибиться. Оценочный страх – самый жуткий тормоз развития, тормоз жизни. Однажды внедрившись в нас (есть и склонность к нему с рождения), страх этот принимает виды самые разнообразные: застенчивость, грубость, обидчивость, злобность, дурашество, пофигизм, раздутое самолюбие... Ну и конечно лживость, а иногда и лживость-наоборот, случай перед вами...
Оценочный страх и приводит к тому, что человек перестает мыслить и чувствовать самостоятельно, перестает жить по-своему и начинает СЕБЯ БОЯТЬСЯ. В тяжелейших случаях доходит до бреда, до невозможности шевельнуться ...
Как только я понял это – начал, как псих, проповедовать оценочную независимость и любовь к Трем Ошибкам...

– ???
– Это мое кредо: во всем – в работе, в общении, в воспитании, в учебе, в любви – нужно делать ошибки и получать плохие оценки! Да, да! – совершать ошибок как можно больше, а главное – разнообразнее! Первая ошибка – не ошибка, вторая ошибка – ошибка, третья ошибка – диагноз. Если одна и та же.

– А если разные?
– А если разные, то это не ошибки, а поисковые движения, пробы; три разных ошибки – это как раз единица опыта. Троица, любимая Богом...

Поток разнообразных ошибок и есть нормальная жизнь, в которой одни ошибки более или менее уравновешиваются другими, и в целом кривая куда-то вывозит... это движение и обновление, это поток возможностей... И отсюда врачебное предложение напоследок: сделав ошибку, потерпев неудачу, как можно быстрей постарайся сделать еще, потерпеть еще... Без оценки, просто ради разнообразия.

Владимир Леви "Исповедь Негипнотизера"
из ответов корреспонденту газеты “МН”

Учитель – как его найти
– Нужен ли человеку в современной жизни Учитель-Защитник? Духовный Учитель – как вы понимаете его роль? Был ли он у вас, есть ли?

– Учитель-Защитник, Учитель Духовный... Вы их поставили рядом, наверное, не случайно.
У каждого детеныша, чтобы он смог выжить и состояться, должен найтись жизненный Покровитель, заботящийся Защитник. Так поставлено по природе, это как бы само собой разумеется, этому и служит инстинкт родительский и его человеческое возвышение – чувство ответственности старшего перед младшим, короче, совесть – или одна из важнейших ее составляющих.
Встреча инстинктов так мощно отработана жизнью, что происходит легко. Инстинкт самосохранения детеныша и инстинкт покровительства старшего обычно находят друг друга сразу. Кто же не поднимет упавшего малыша? Какой урод равнодушно пройдет мимо одинокого плачущего ребенка?..

Внимание, мы говорим с вами сейчас о невероятно важном, о сути всеобщей связи, о первооснове религии... В всем живом мире родительско-покровительский инстинкт далеко перекрывает границы чувств к собственным детям и даже к детенышам своего вида. Человек защищает и воспитывает котенка, а кошка, случается, и цыпленка, если сразу не слопает. И приходят забавные и трогательные мгновения, когда котенок пытается чему-то научиться у своего хозяина-человека, а усыновленный цыпленок – у кошки... ”Мирами правит жалость,”- сказал поэт. Это сложная истина...

Правит мирами и жалость к Другому, и жалость к Себе. Одна именуется альтруизмом, другая эгоизмом... Альтруизм – это расширенный, большой эгоизм, менее ограниченный, более дальновидный.
Жалость к Другому есть перенос на него жалости к себе. Перенос этот осуществляется через чувство ТОЖДЕСТВА – мы глубиной души узнаем себя... Маленькое слабое существо продолжает нас, продолжает жизнь, несет дальше факел бессмертной надежды – в ребенке будущее, а мы, большие и сильные, должны умереть раньше... Глубинное, инстинктивное ощущение тождества соединяет незримыми нитями все живое, и чем развитее душа, тем это чувство над нею властней...

...Маленький тоже чует родство и тождество – чует, ищет и созидает. Природный детеныш, не рассуждая, соединяет себя со своим окружением, быстро развертывает мощную генопрограмму отождествительного слияния. Подражает на всех уровнях, от состава крови до образа мыслей... В старшем ищется и защита, и источник познания, и образец поведения и отношения к миру.
Какой-то защитник для маленького беззащитного человечка, скорее всего, найдется, Господь призрит... И дальше, у взрослеющего и совсем взрослого будет, с большой вероятностью, еще много разных защит и защитников, покровителей и незримых, и явных...

Но станет ли защитник учителем жизни – и не просто текущей, плоскостной, утлоприспособительной жизни, но Истины – Жизни-в-Целом? Станет ли эликсиром для внутреннего развития, или будет всего лишь “крышей”, требующей свою мзду, как “деды” в армии или вежливые рекетиры?.. Знаете ли вы, как распространен и духовный рекет?..
Найти Учителя Истины, а не просто тренера жизни – все равно что найти брильянт среди булыжников на большой дороге.
Всего вероятнее – ошибиться, и не раз, и не два, и не десять, приняв за Него кого-нибудь не того.
Но жизнь щедра и гибка; отсутствие Единого Абсолютного Учителя могут с переменным успехом возмещать временные, частичные, относительные... Таковыми и становятся для большинства из нас сначала наши родители и просто взрослые, старшие; ну, а далее – преподаватели, книжки и телевизор, друзья-приятели и начальство...

– Можете ли вы сказать, что ваши родители хорошо или достаточно выполнили для вас свою долю духовного учительства?
– Сказать трудно... Пожалуй, и да, и нет. Да – потому что они любили меня, любовь эта была и остается взаимной, а это главное. Нет, потому что они совсем не умели учить и сами были дремучими детьми своего дремучего времени... Это были работящие обыкновенные люди, довольно наивные, они были в первых рядах пионерии, потом комсомолии, потом стали самоотверженными, верующими коммунистами. Каждый из них имел свои дарования, свой богатый и таинственный внутренний мир, но по масштабам проявления личности оба были вполне обычны...

– Но им удалось воспитать Вас так, что Вы себя чувствуете необыкновенным. Или Вы считаете, что это Ваша личная заслуга?
– Я – чувствую себя необыкновенным!?. Нет, это вам кажется, и я понимаю, почему... Повторю – мое самоощущение как раз обратное: я зауряден, более зауряден, чем большинство... Я очень обыкновенный человек, которому повезло раскрыться благодаря удачно выбранной работе... На которую, кстати, меня решающим образом натолкнул мой папа. Сам он мечтал в юности стать врачом, но не стал. Однако людям около него было хорошо, у него проявлялись зачатки стихийного целительства и ясновидения. Это он подсказал-внушил мне, когда я маялся, выбирая, на какой университетский факультет поступать, чтобы изучать человеческий мозг – на химический или биологический. – “Иди в медицинский институт.” – “Да не хочу я врачом... Трупы там...”– “Ну и что, вот и хорошо, посмотришь какие у них мозги”. Меня этот довод вдруг вдохновил, в этот самый миг я почувствовал, что мои паруса наполняет ветер судьбы...

– Так вам все-таки повезло? И с родителями повезло?
– Повезло, разумеется... Как и с родиной... Но...
Я сказал вам: у меня почти не было никаких внутренних защит... И мне долго казалось, что взрослые, и особенно родители – люди душевно ужасно тупые, жестокие, черствые, не замечают моих достоинств, не хотят знать, какой я хороший... На самом деле, как я позже узнал, было не совсем так: достоинства кое-какие они видели, например, любознательность, хорошую память и художественные способности, иногда некоторую порядочность – но мне об этом не говорили, старались даже не намекать. Я был у папы с мамой единственным ребенком, и кто-то внушил им, что опасно меня хвалить – зазнаюсь, избалуюсь... И они долгие годы нудно и добросовестно воспитывали меня по преимуществу на негативе: много ругали за что попало и почти не хвалили. Все время я был в чем-то виновен, чего-то недостоин, кому-то должен... Иногда у меня отнимали уже подаренные подарки, это причиняло безмерную душевную боль...
А еще у меня был любимый дядюшка, не Миша, другой, тоже любимый. Он был моим кумиром – интеллектуал, умница и необыкновенно обаятельный человек, который время от времени бросал мне презрительные, уничтожающие реплики, вроде: “Ну, чего ты вообще? Чего возникаешь? Не надо быть смешным.” (А смешным-то быть как раз НАДО!!!) Я это переживал так, что я, просто-напросто, не достоин жизни на этом свете...
Никто не подозревал, что я изрядную часть детства, отрочества, юности да и последующей жизни провел на грани самоубийства – с виду такой сильный, удачливый и уверенный...
Наверно, так надо было – чтобы, как говорят в армии, жизнь не казалась медом.

– Духовный Учитель, как же его все-таки найти? И кто, если не секрет, ваш Учитель?
– В душе сразу отозвалось несколько первых любимых имен... было бы бездарным занятием просто перечислять их. Как говорил поэт – сначала возникает любовь, а потом приходит любимый... Адреса Учителя, Абсолютного Учителя Истины я не знаю, для меня Он везде и в каждом – в женщинах и мужчинах, в живых, ушедших и еще не рожденных, во всем вселенском человечестве... И в животных тоже, в растениях тоже, в камнях – тоже!.. В морских волнах и в горах, в рассветах, в закатах... Дал бы мне Бог еще одну, следующую жизнь – я бы ее целиком посвятил написанию Благодарственной Книги за предыдущую, всех бы Учителей своих вспомнил и восхвалил..., но я точно знаю, что никакой жизни мне не хватило бы!..
Понимаю, вдвойне понимаю потребность найти воплощение Учителя в ком-то одном и конкретном, до кого можно дотронуться... Я сказал – вдвойне, потому что сам такого искал, а с некоторой поры его ищут во мне, и я этому остервенело сопротивляюсь...
Юное существо – не просто внушаемо, оно внушаемо-доверчиво, это свойство другого измерения,устремляющее нас на Вертикаль Веры, выстраивающее... Доверчивость, жаждущая самоотдачи, – великая тяга, это духовный инстинкт. Учитель нужен, чтобы преобразовать душу в духовную личность. Таков запрос Ищущего. Но чаще всего Учитель либо не появляется, либо заменяется суррогатом, либо... не замечается, не принимается, отвергается. Это даже как правило...

– Разве так?.. Почему?
– Ответ в Библии. Вавилонская башня ведь строится постоянно... Ответ и в Евангельской трагедии, и в человеческом многообразии потенциальных учеников, в разнокачественности умов, в разноязычии душ... У каждого пастыря своя паства. Если учитель человечески ограничен, а человек всегда ограничен хотя бы сроком своей жизни, – то ВНЕ ЕГО ДУХОВНОГО ПОЛЯ неприятие ему обеспечено, и следовательно, неприемлющих всегда будет несравнимо больше... О чем мы говорим? – Сам Господь Бог в его НЕОГРАНИЧЕНННЫХ ликах, во всем безмерном разнообразии своих учительских ипостасей – подавляющим большинством населения нашей планеты не принимается! Страстно ищется, но не принимается – Бога не замечают!
А заменяют Его кумиры – эстрады, кино, спорта, политики, эзотерики, моды... То там, то здесь какой-нибудь гуру, маг или псевдохристос, какая-нибудь бесятина, мелкая или крупная...
Духовное учительство уж давно стало бизнесом психологических хищников, ловлей овечек. И наряду с сонмом псевдоучителей в рыночную круговерть поневоле оказались загнанными и Настоящие Учителя, светочи. На книжных прилавках валяются все вперемешку: – ”Вам Пикуля или Марка Аврелия?”
Для юного и наивного трудный выбор: чтобы не обмануться, надо не быть наивным, а быть недоверчивым, включать критический ум, но у тебя он пока что не развит. Да и к тому же недоверие делает твое существо закрытым даже для очевидных истин. Остается – рисковать. Я еще с ранней юности выбрал вот что: доверчивым – быть, но не ограничиваться, не останавливаться! – Не ограничиваться одной истиной, открывшейся мне сегодня, вчера, завтра – всегда помнить и понимать, что это только часть Истины, только грань... Не останавливаться на одном учителе – как бы он ни был привлекателен и замечателен – быть восприимчивым, быть любящим, благодарным учеником – но двигаться...

– Как же отличить истинного Учителя от поддельного, суррогатного?
Проверяй: покушается или нет. Суррогат всегда покушается на твою доверчивость – хочет влияния, хочет власти. Его роль для него дороже твоей души и дороже истины.
Если кто-то говорит тебе, что он знает истину и объявляет себя твоим учителем, то от этого субъекта надо бежать как можно быстрее и дальше: либо это хищный мошенник, либо одержимый маньяк... Либо – дурак. Опасаться стоит уже того, кто не возражает, если ты сам назначаешь его учителем.
Настоящий духовный Учитель может быть печальным или веселым, ласковым или сердитым. Но он всегда скажет тебе так, либо эдак: ”Не вздумай напяливать на меня мантию совершенства – я задохнусь, я смертен как ты. Не взволакивай на пьедестал – упаду с грохотом, это больно... Не надо мне во всем верить – я сам себя иногда обманываю и замечаю это не сразу... Давай просто общаться, давай изучать друг друга. Попробуем подружиться. Закопаем поглубже нашу ребячью тоску по обеспечению готовыми смыслами жизни. Начнём постигать этот мир вместе, начнем с чистой странички, ведь так и начинали до нас, так и после нас... Я, может быть, и смогу научить тебя тому, что немножко больше, чем ты, знаю или множко лучше умею. Но ведь не это главное. Самое главное – жить полной и сокровенной жизнью, красивым быть изнутри, а ещё и хорошо умереть. Гроссмейстеров Жизни – нету, а если и есть, они о себе помалкивают. Жизни можно учиться только взаимно”...
И ты вдруг почувствуешь в нем свет, тебя потянет к нему, как пустынного путника к источнику... А он снова и снова скажет, что он тоже лишь ученик ...
Он, может статься, окажется по-человечески ревнивым, огорчится, обидится, разъярится, когда ты предпочтешь ему кого-то еще; но он все равно обрадуется за тебя, если ты продолжишь расти и пойдешь собственным путем, будет и горевать, и смеяться вместе с тобой... А однажды шепнет или даст понять: твой Учитель – в тебе самом; чтобы встретить его живьем, целый мир надлежит пройти – и остаться в пути...

Владимир Леви "Исповедь Негипнотизера"
из ответов корреспонденту газеты “МН”
Больной мир – воспламенение души
– Почему вы избрали своей профессией психотерапию?
Я рано увидел, что мир взрослых – это мир глупый и больной.
Увы, на примере собственных родителей. Хотя у меня были родители далеко не худшие. У меня были прекрасные родители. Но все же у нас в доме случались ссоры... а иной раз и свары, доходившие почти до драк... Взаимонепонимание, претензии друг к другу, обвинения, отчуждение... Для души ребенка все это ад, ад и яд...
Первая же ссора между папой и мамой, которые очень любили друг друга и всю жизнь оставались вместе, – эта первая ссора была для меня крушением мира и хуже того: меня словно резали пополам живьем.
Ведь первоначально тот мир, который дарили мне родители, был миром любви, дружбы, ласки, тепла. Я помню, как я совсем маленький по утрам прибегал к ним в кровать и физически, всем существом ощущал море нежности – они любят друг друга, они любят меня, а я их – полное, блаженное единение... Но мы жили на одном маленьком пятачке в коммуналке. Когда начинались громовые скандалы между дедушкой и отцом, в мозгу моем словно рвались ядерные бомбы... Понять этого я не мог. Жуткий, кровоточащий вопрос без ответа.
Ответ я ищу всю жизнь.

...Оглядываясь, не могу сказать, что я избрал психотерапию своей профессией. Скорее, она меня избрала, вопреки моим колебаниям и метаниям, судорожному сопротивлению... Будучи студентом-медиком, я не хотел работать врачом, а честолюбиво готовился к научной карьере. Став все-таки практиком, много раз порывался бросить – то ради литературы, то ради живописи, то ради науки, то ради музыки...
Но когда я работал с живыми людьми, когда врачевал – работа забирала меня целиком, так и ныне... В 12 лет я оказался добровольным психотерапевтом своей тяжко больной двоюродной сестры – на целое лето вытащил ее из страшенной депрессии и пригасил бред... Я ее любил, верил, что она выздоровеет, жил этой любовью-верой, отдавал ей себя и еще не знал, что это называется психотерапией.
Входя и втягиваясь врачебно в человеческие миры – себе не принадлежишь, себя забываешь, живешь борьбой за Другого. Пока это продолжается – и если ты в ЭТОМ – через тебя как через провод высокого напряжения проходит громадная энергия, но она не твоя...
В 14 лет случилось внезапное откровение...Некий внутренний голос сказал мне: “огромный труд у тебя впереди и великая слава. Готовься, достойным будь.”
Я не понимал – почему это вдруг, откуда...хлынул восторг, слезы, смятение... какая-то ликующая, рыдающая, невероятная музыка разрывала грудь... И вот, в один миг, я не решил, но как бы увидел, что посвящаю жизнь преображению человека. Поклялся – кому неизвестно – что сделаю все, чтобы случаи, подобные моему, нашему – не повторялись... чтобы не было на свете злобы и лжи, обиды, напрасного горя, чтобы люди могли понимать друг друга, любить, быть свободными и счастливыми...
Наивный порыв романтического подростка... Я много раз забывал о нем, яростно, малодушно, отчаянно забывал, но что-то напоминало... Как видите, я на службе. Он страшен, этот безумный миг воспламенения души, когда нас призывают...

Говорит зомби
– Вы давно известны как один из сильнейших гипнотизеров-практиков, и в равной степени как исследователь внушения и гипноза. В книгах вполушутку писали о своём детском опыте гипнотизирования. Внушаемы ли вы сами, как обыкновенный человек, подвержены ли гипнозу?
– Да, да!.. Я не только внушаем, как вы и любой другой, но может быть, и еще внушаемее...Иными словами, я претендую на звание необычайно заурядного человека, и к этой своей повышенной серости отношу все, что мне удается по части внушения и гипноза сверх чистой техники и простого знания дела – все,то-есть, что относится уже к уровню искусства. Вдохновенное мастерство приходит всегда только из со-общения, со-бытия с иным существом – или с иным-собой... Я не просто знаю, но и очень хорошо чувствую, помню чувством, что значит пребывать под внушением, жить под гипнозом...
Ребенком и юношей я был чересчур впечатлительным, тонкокожим, врезалось все резко и проходило на глубину почти без задержек. В мозгу накапливалась и клокотала невообразимая каша. Подражал всем и всему, не устоял ни разу ни перед малейшим влиянием. Загипнотизировать меня мог первый встречный, запросто, всерьёз и надолго. Сверстники делали меня невменяемым, дружба сводила с ума, и в кого только не влюблялся. Младших любил покровительственно и нежно, а старших взрослых боготворил... я так хотел верить им, быть похожим... Материнство, отцовство, учительство, если несли хоть каплю любви, находили в моем лице благодарного, хотя и весьма кусачего кролика.
Обожал и сейчас обожаю – поклоняться и восторгаться, творить кумиры – да, обожаю обожать, так устроен, иначе не ощущаю себя живущим.
Теперь сложно вспомнить, когда зародилось ощущение, что так жить – неполно, глупо, опасно.... “Что ему книга последняя скажет, то ему на сердце сверху и ляжет”... Вдруг – ужас: не знаю, что я такое, весь состою из чужого, меня нет!..
Я был зомби. Признаваться не стыдно – через это проходит каждый, чье детство не прервала смерть, любой, чья душа, открываясь миру, стремится себя обрести в Боге – сперва неосознанно, вслепую, наощупь... Я и не перестал быть зомби, такой же я и теперь, но слава Богу, могу, наконец, отдать себе в этом отчёт, могу кое в чём разобраться, могу посмеяться, а значит... Значит есть и противовес. Не одолеть свою внушаемость, нет, никуда от неё не денешься. Но стараюсь двигаться...
– С возрастом внушаемость и гипнабельность уменьшаются?
– По проявлениям – да, сущностно – нет. Только закрываются, бронируются защитами. Становятся менее доступными – и более избирательными.

Лев Толстой, один раз увидев сеанс врачебного гипноза, сразу гениально заметил и записал в своем дневнике (привожу по памяти без буквальной точности), что взрослые под гипнозом пребывают в том состоянии души, в каком ребенок находится постоянно. Я люблю повторять это наблюдение, в нем золотой ключик к тайная тайных... И добавить к нему можно лишь то, что детское состояние души проходит через всю нашу жизнь – это именно оно побуждает нас искать смысл жизни, искать Бога... или его заместителей... Кажется, я угадал ваш следующий вопрос?..

Владимир Леви "Исповедь Негипнотизера"
из ответов корреспонденту газеты “МН”

Встреча с превосходящей силой
– Как быть, если человек понимает, что он – трус?
– Ребенок изначально слаб. Полным полно людей вокруг, начиная с домашних, которые могут его подавить, пригрозить, наказать, заставить, подвергнуть насилию... Эта ситуация для многих мальчишек, которым общество предписывает быть сильными и мужественными, выливается в проблему трусости.

Я БОЯЛСЯ.
Я боялся.
Я боялся сперва своего отца, который угрожал мне наказанием. Совершенно нормальный был у меня папа, хороший, замечательный... Но, когда он начинал меня воспитывать (а я был очень активный, любознательный, непослушный, дерзкий иногда ) – я его боялся, даже не наказания, а именно его самого. Папа не подозревал, какую страшную рану мне наносил, когда угрожающе снимал ремень... пару раз в жизни... Этот страх запечатлелся во мне, и я преодолевал его многие и многие годы. Папа понял это только потом (и раскаялся), когда я уже смог все объяснить, ведь в детстве многое объяснить невозможно – и слов нужных мало, и слушать тебя вряд ли станут, и страх мешает, и самому непонятно...

Однажды возникший страх у ребенка, как у зверька, сам собой обобщается, глобализуется, переносится с одного источника на другие – уже почти или совсем без реальных причин, иррационально... В школе я обнаружил, что боюсь даже тех мальчишек, которые были явно слабее меня, – только из-за того, что они вели себя уверенно и агрессивно, держались как будто правы, а я виноват...
Я был с малолетства физически сильным, ловким, энергичным, подвижным (хотя одно время и толстоватым), но очень долго не мог найти в себе духу отвечать на агрессию как подобает. Агрессор всегда прав – вот ведь какая дикая, примитивно-животная аксиома во мне угнездилась – я чувствовал себя виноватым перед своим обидчиком, ну точно как тот ягненок из басни Крылова!.. Наверное, из-за этого чувства вины, плюс врожденное доброжелательство, во мне совершенно не было импульса нападения, пришлось его вырабатывать, извлекать откуда-то из печенки... И получилась в результате уже какая-то адская агрессивность. Переборщил...

Очень хорошо помню тот первый случай, когда мне пришлось “стыкаться” с другим мальчишкой.
Второй год учебы в школе. Мы, как полагается, вышли на площадочку на заднем школьном дворе. Вокруг стоят зрители, судьи, свидетели... Все ждут, когда начнется бой. Я посмотрел на своего соперника и вдруг понял, что не могу его ударить. Какой-то запрет внутри, как паралич... Я боялся ударить, хотя чувствовал, что сильнее и могу победить! Я не мог бить по живому, бить по лицу...
И отступил. С позором отказался от боя. Худший вид поражения.

А ведь в иных случаях я становился совершенно другим. Однажды, не помня себя, расквасил нос старшему, большому мальчишке, который мучил котенка. Просто бросился – и ударил.
Когда надо было заступиться за кого-то, я заступался, и яростно – меня охватывала священная правота. А вот за себя не мог... Не понимал – почему... После той первой позорной стычки на меня смотрели как на низшего по рангу. Я ужасно это переживал, не мог смириться, что я трус.
...Почвой для этого послужила еще и пережитая до моей первой любви болезнь... а вернее, навязанная мне роль Больного, Которому Ничего Нельзя.
Ровно в семь лет, в день своего рождения, я заболел. День, другой, пятый – высоченная температура, едва дышу. Врач определяет: острая ревматическая атака, поражено сердце, в нем угрожающие шумы, начинает стремительно развиваться порок...
На несколько месяцев мне запрещают ходить в школу. Учеба – экстерном. Передвигаться только в пределах дома.
Зима... Тоска несусветная. Меня возит на санках громадная целеустремленная спина отца. Чудовищная чушь. Это какая-то неправда со мной, это меня обманывают, чтобы не разрешать играть в футбол, я наказан за какую-то непонятную провинность... И вот за это, дайте срок, погодите, я все равно стану знаменитым футболистом, центром нападения или левым крайним, а ещё моряком, а ещё...
Я растолстел, потерял чувство связи со своим телом. Кувырком полетела моя уверенность (до того я держался прямо, ходил упруго, а тут стал горбиться и кривиться, волочить ноги...), расквасилась самооценка... И начала исподволь вызревать гиперкомпенсация комплекса неполноценности.
Через полтора года главной задачей моей жизни стало – вопреки этой скверной рыхлости, вопреки диагнозу “порок сердца” развить бешеную футбольную деятельность, засаживать голы, приобрести славу звезды нападения. Раз восемь я давал своим бедным родителям (и даже подписывал) торжественные обещания не играть в футбол ради сердца – и тут же бежал гонять мяч. Изобретаю футбольный велосипед – хитрющий, вернейший удар наружной стороной ступни (это называется то ли “щечкой”, то ли “шведкой”). Чтобы быть всегда наготове, все время кривоного хожу. О, упоение! – мяч летит прямо на вратаря, но он резаный, резаный мяч! – и перед самым носом у вратаря сворачивает в угол – гол в угол! Я неудержим! Меня ставят на пенальти, и я забиваю почти всегда – пронзительное торжество!..

...Мне десять или одиннадцать, лето под Ярославлем, военный городок Бурмакино, дядя Миша – майор Романов... Вот где меня, наконец, оценили. Я стал столичной звездой местного нападения, динамовцем – так меня называли местные ребятишки, ибо я объявил им, что болею за “Динамо”(они-то – только за свой бурмакинский “Арсенал”). А болел я за эту команду потому, что мой папа работал на заводе “Динамо”...
Дядя Миша брал меня на охоту и рыбалку, я поймал окуня, ночью сидел у костра, костер был громадный, в темноту леса летели искры, военные мужчины курили и пили водку, мне дали попробовать глоточек... Противно и жутко прекрасно: во мне пробуждается мазохист-алкоголик, курить тоже уже охота, всё впереди...
Рыхляк побежден. Сердце в порядке. Но ещё нужно изгнать из себя труса.
Через некоторое время я пошел в секцию бокса, чтобы научиться драться, но меня чуть не выгнали из-за того, что я сперва был слишком мягок, не агрессивен. Чисто рефлекторно я отклонял голову от ударов, что-то во мне берегло её (может, и не напрасно), тренер же счел это за мою непригодность к боксу и к жизни. Я пережил очередные муки самопрезрения. Вскоре, однако, после психических тренировок, которые я сам для себя выдумал, я вообще потерял чувствительность к ударам и стал таким оголтелым нокаутёром, что не приведи Господи – повторяю, переборщил.

Четырнадцать лет, пятнадцать... Похудевший, смазливый, неосознаваемо пошлый индивид развивает мужскую мощь по всем направлениям. Со страхом обхожусь сурово, как Хемингуэй: немедленно делаю то, чего боюсь – съезжаю на лыжах с крутой горы, карабкаюсь на осыпающийся утёс, ныряю с вышки, лезу в потасовку. Страх возвращается побитый, в синяках, безнадежно-упрямый... Накачка мускулов перед зеркалом, подбавим плечи, займемся элементами фехтования, выдавим угорь, шевелюру сюда, нет, сюда... Отработаем мимику крутости и проницательности, научимся врать убедительно...

Я узнал это, став врачом: у большинства язва детского страха так и не заживает всю жизнь, гложет... Одним не удается избавиться от физической трусости, хотя они по жизни могут быть мужественны и высоки духом. Другие более или менее приручают страх перед драками и телесным риском, не приобретая при этом настоящей – духовной мужественности. Ведь физическое бесстрашие – это лишь первая и вовсе не обязательная ступенька...